Рамачарака

РАДЖА-ЙОГА

Чтения: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

     

Чтение IX
УМСТВЕННЫЕ ПЛОСКОСТИ

      В нашем последнем чтении мы сообщили кое-что о деятельности ума вне поля сознания. Теперь мы попытаемся классифицировать эти внесознательные области, обратив ваше внимание на различные умственные плоскости, находящиеся выше и ниже плоскости сознания. Как мы объяснили в последнем чтении, свыше 90% наших умственных процессов совершаются вне поля сознания; из этого видно, что рассмотрение различных плоскостей сознания является важным вопросом.

      Человек есть центр сознания в великой Единой Жизни вселенной. Его душа восходила на великое множество ступеней, прежде чем достигнуть настоящего положения и стадии развития. И ей придётся пройти ещё много таких ступеней, пока она окончательно не освободится от пелёнок.

      Человек в своём умственном бытии носит следы всего того, что происходило — весь опыт его самого и великого человеческого движения, в котором и он принимал участие. И точно так же в его уме хранятся способности и умственные плоскости, ещё не раскрывшиеся в сознании, о существовании которых он не вполне осведомлён. М между тем все эти умственные богатства — даже самые низкие способности ума — полезны и ценны для него. Низшие могут быть использованы с выгодой, если человек умеет управлять ими, и наоборот, они опасны, если человек позволяет им господствовать над собою вместо того, чтобы служить ему, как они должны были бы, принимая в соображение его настоящую степень развития.

      В этом исследовании различных умственных плоскостей мы не будем строго придерживаться присвоенных им технических оккультных терминов, но соединим их в несколько общих групп и опишем характеристические черты каждой из них, не вдаваясь в длинные объяснения об их росте и причине существования, так как это отвлекло бы нас от нашей цели — практического рассмотрения вопроса.

      Начиная с низшей ступени лестницы, мы видим, что у человека есть тело. Тело строится из мелких клеток, состоящих из протоплазмы, а клеточки — из бесчисленных молекул, атомов и частичек материи — той самой материи, из которой состоят утёсы, деревья, воздух и т. п. — всё, что нас окружает. Философия йогов учит нас, что даже атомы материи обладают жизнью и элементарным проявлением ума, который заставляет их по закону притяжения соединяться вместе для образования различных элементов, соединений и пр. Этот закон притяжения есть проявление работы ума и впервые свидетельствует об умственном выборе действий и ответном воздействии. Ниже стоит Прана, или сила, которая, строго говоря, есть также проявление ума, хотя ради удобства мы её обозначаем, как отдельное проявление Абсолютного.

      Итак, мы находим, что этот закон притяжения между атомами и частицами материи есть работа ума и принадлежит к умственной области человека, так как у этого последнего есть тело, и подобная работа ума постоянно совершается в его теле. Это и есть низшая умственная плоскость, которую мы должны рассмотреть, изучая психический состав человека. Действительно, она лежит очень низко под плоскостью сознания, и её едва ли можно отождествлять с личностью человека — она скорее принадлежит к жизни в целом и проявляется как в утёсе, так и в человеке.

      После того, как атомы, в силу закона притяжения, сгруппировались и образовали молекулы материи, ими овладевает более высокая умственная деятельность, и умственная работа растения образует из них клеточки. Жизненный импульс растения начинает с того, что привлекает к нему частицы неорганической материи — химические элементы — и затем строит из них единичную клеточку. Велика тайна этого строения! — Человеческий ум неспособен воспроизвести этот процесс; между тем умственное начало растительной плоскости отлично знает, чт`о ему следует делать, чтобы выбрать и привлечь к себе именно те элементы, которые необходимы для созидания отдельной клеточки. Основавшись в клеточек, пользуясь ею, как базой своих действий, оно продолжает свою работу — удваивает её, и таким образом, с помощью простого воспроизводительного процесса — элементарного полового процесса — прибавляет одну клеточку к другой, пока не создастся могучее растение. Как в самом ничтожном растительном организме, так и в громаднейшем дубе процесс один и тот же.

      Но дело не останавливается на этом. Тело человеческое строится таким же точно образом; в нём также присутствует этот растительный ум, конечно, ниже сознательной плоскости. Эта мысль о растительном уме может многим показаться невероятной, но мы должны помнить, что каждая часть нашего тела строится из растительных клеточек. Ребёнок зарождается от соединения двух клеточек. Эти клеточки начинают строить новое тело — обитель для души ребёнка, то есть умственный принцип клеточек направляет работу, извлекая из тела матери пищу и материал. Находящаяся в крови матери пища, снабжающая материалом для создания детского тела, получается ею при посредстве еды и усваивания растительных клеточек прямо или косвенно. Если она ест плоды, орехи, овощи и пр., она получает пищу из растений прямо; если она ест мясо, она получает ту же растительную пищу косвенным образом, ибо животное, мясо которого она употребляет, накапливало его из растительной пищи. В этом смысле есть только один путь: вся пища какого бы то ни было животного и человека получается прямо или косвенно из царства растительного.

      И деятельность клеточки в ребёнке совершенно тождественна с деятельностью клеточки в растении: клеточки постоянно воспроизводят себя, строятся и превращаются в органы, части тела и прочее под руководством разумного начала. Ребёнок растёт таким образом, пока не наступит час час его рождения; затем процесс лишь несколько изменяется. Ребёнок начинает питаться или материнским, или коровьим молоком, или чем-нибудь другим, а по мере того, как он растёт, он принимает всё более и более разнообразную пищу. Тем не менее он всегда получает строительный материал из клеточек растений.

      Этот великий созидательный процесс отличается удивительным умом и целесообразностью. Несмотря на свой хвалёный интеллект, человек не в состоянии проследить и объяснить, что именно происходит в действительности при этом процессе. Один выдающийся учёный говорит, что когда он рассматривал под микроскопом яйцо маленькой ящерицы, медленно, шаг за шагом развивавшееся перед его глазами, то ему казалось, будто невидимая рука рисовала очертания позвоночника и затем начала строить вокруг него организм. Подумайте с минуту о развитии зародыша в яйце колибри или муравья, комара, орла. Каждую секунду там можно видеть изменения. Зародышевая клеточка притягивает к себе пищу из другой части яйца, затем растёт и воспроизводит другую клеточку. Вслед за этим обе клеточки делятся, потом подразделяются, пока не образуются миллиарды клеточек. А созидательный процесс всё продолжается, и птичка или насекомое принимает образ, форму, пока наконец работа не завершится и молодая птичка не вылупится из яйца.

      И эта работа, таким образом начатая, продолжается до самой смерти животного. Ибо постоянно совершается изнашивание и разрушение клеточек и тканей, которые организм должен заменить новыми. Итак, растительный ум растения, насекомого, животного или человека постоянно работает, созидая новые клеточки из пищи и удаляя из организма изношенный и использованный материал. И не только это — в его ведении кровообращение; он заботится о том, чтобы материал, необходимый для созидания, мог разноситься по всем частям организма; он заботится о пищеварении и усваивании пищи, этой удивительной работе органов тела; он заботится о заживлении ран, борется против болезней; словом, на нём вообще лежит забота обо всех процессах, совершающихся в теле. И всё это он совершает вне плоскости сознания — в ребёнке, животном, растении — всегда за работой, неутомимый, разумный, удивительный. И эта плоскость ума существует в человеке, как и в растении, и она работает без всякой помощи со стороны сознательного ума; напротив, этот последний часто, вмешиваясь, парализует её усилия. Умственное лечение есть попросту восстановление нормальных условий, так что эта часть тела может исполнять свою работу без вмешательства сознательной мысли.

      Все жизненные отправления и процессы находятся в ведении этой плоскости ума. Её деятельность протекает вне сознания, которое замечает её присутствие лишь тогда, когда растительный ум обращается к нему за пищей и пр. В этой же плоскости имеет своё пребывание элементарный инстинкт, стремящийся к воспроизведению и половой деятельности. Требование этой части ума всегда одно: «растите и множьтесь», и это приказание выполняется соответственно степени роста индивидуума, как мы сейчас увидим. Простейшие импульсы и желания, обращающиеся к полю сознания, исходят от этой умственной плоскости. Голод, жажда, воспроизводительные желания ни что иное, как обращения её к более высоким частям ума. И эти обращения совершенно естественны и свободны от злоупотреблений и от распутства, которые уже ум человека связал с ними вследствие своих необузданных животных побуждений. Прожорливость и неестественная похоть возникают вовсе не вследствие простого требования этой плоскости ума, ибо даже низшие животные до известной степени свободны от них; лишь человек способен так злоупотреблять этими простейшими естественными потребностями для того, чтобы удовлетворять неестественные, искусственные влечения, которые скорее мешают, нежели помогают природе.

      По мере того, как жизнь продвигалась вперёд и на земле появлялись животные виды, развернулись и новые плоскости ума, соответственно потребностям живых форм. Животное вынуждено было охотиться для добывания пищи — пожирать других животных и стараться самому не быть съеденным. Оно должно было бороться, чтобы в нём развернулись скрытые силы ума, которые дали бы ему возможность исполнить свою роль в общем плане жизни. Ему приходилось делать известные вещи, чтобы прожить и оставить потомство. И его запросы были удовлетворены: медленно, постепенно приобретало животное необходимое для его жизни знание. Мы его называем инстинктом. Но не забывайте, прошу вас, что под этим словом мы разумеем не тот инстинкт, присущий высшим животным, который, в сущности, есть уже зачаточный интеллект; мы говорим теперь о нерассуждающем инстинкте, наблюдаемом у низших животных и до известной степени у человека. Эта инстинктивная плоскость мышления заставляет птицу строить гнездо прежде, чем она кладёт яйца, учит самку ухаживать за детёнышем при его рождении и пока он не подрастёт, учит пчелу строить ячейки и запасаться своим мёдом. Эти и другие бесчисленные явления животной жизни и высших видов растительной представляют собой работу инстинкта — этой великой плоскости ума. Действительно, б`ольшая часть жизни животного инстинктивна, хотя высшие представители животного царства обнаруживают нечто вроде зачаточного интеллекта или разума, который позволяет им справляться с новыми условиями в тех случаях, когда один инстинкт оказывается недостаточным.

      И человек носит в себе эту умственную плоскость под порогом сознания. В сущности, низшие представители человеческого рода проявляют очень незначительный интеллект и живут, почти исключительно следуя лишь своим инстинктивным побуждениям и желаниям.

      Всякий человек имеет в себе эту инстинктивную область, и из неё постоянно возникают побуждения и желания, которые надоедают ему, тревожат его, но иногда и служат ему. Всё дело в том, господствует ли человек над своей низшей природой или нет.

      Из этой же плоскости ума возникают наследственные побуждения, переходящие от целого ряда поколений предков, теряющихся в глубокой древности, до пещерной эпохи и даже дальше, до царства животного включительно. Мы имеем здесь перед собой странную коллекцию: животные инстинкты, страсти, влечения, желания, чувства, ощущения, эмоции и т. д. — всё там есть. Есть там и ненависть, зависть, мстительность, похоть животного, ищущего удовлетворения своих половых побуждений и пр. и пр., и всё это постоянно навязывается нам, требуя внимания, пока мы не утвердим над ним нашего господства. И очень часто неудача в этом отношении происходит от нашего незнакомства с природой желания и т. п. Всех нас учили, что всё это «дурные» мысли, но нам не объясняли, почему они дурны, и мы боялись их и считали их побуждениями, исходящими от нечистой природы, от развращённого ума и т. п. Всё это неправильно. В них самих — в этих желаниях — нет ничего дурного; они явились к нам открыто; они — наше наследие от прошлого. Они принадлежат к животной части нашей природы и были необходимы животному в его стадии развития. В нас самих ютится целый зверинец, но это не значит, что мы должны выпустить зверей на себя или на других. Животному необходимо быть лютым, драчливым, страстным, неуважающим права других и пр., но мы выросли из этой стадии развития и было бы низко с нашей стороны возвращаться к прежнему или допустить, чтобы оно завладело нами.

      Мы не намереваемся обратить это чтение в рассуждение об этике или нравственности и не станем подробно рассматривать, что «правильно» и что «неправильно»; мы касались этого вопроса в других наших сочинениях. Но мы считаем себя вправе обратить ваше внимание на тот факт, что человеческий ум интуитивно признаёт «правильным», если человек стремится ввысь, на призыв высших частей ума — высшего продукта нашего развития. И наоборот, наш ум интуитивно признаёт «неправильным», если мы отступаем назад, спускаемся на низшие ступени — снисходим до потворства нашим животным инстинктам, этому наследию от прошедших и давно прошедших времён.

      Нас могут привести в недоумение некоторые подробности относительно этики и нравственности, и мы не будем в состоянии «объяснить», почему одно считаем правильным, другое неправильным; и всё-таки мы интуитивно чувствуем, что самое «правильное», на что способен человек — это поступать согласно принципам, идущим от высшего полюса нашего умственного бытия, и наоборот, самое «неправильное» — делать то, что отбрасывает нас назад, к жизни низших животных, насколько это касается нашего мышления. Не то, чтобы было что-нибудь безусловно неправильное в умственных процессах и т. п. самих животных — все они правильны и совершенно естественны в животных; но мы интуитивно признаём, что спускаться вниз до животной стадии — это идти назад по ступеням эволюции. Мы интуитивно содрогаемся при виде грубых, животных вспышек со стороны мужчины или женщины, и хотя не знаем точно, почему это происходит; однако поразмыслив немного, приходим к заключению, что наша духовная, умственная часть возмущается и протестует против такого нисхождения по ступеням эволюции.

      Однако из этого ещё не следует вывод, будто высокоразвитые в духовном отношении люди с ужасом и отвращением смотрят на животный мир. Напротив, нигде с таким уважением не относятся к животной жизни, как среди йогов и других духовно развитых людей. Они с любовью наблюдают жизнь животных, исполняющих свои роли в общем мировом плане, и с сочувствием смотрят на их животные страсти и вожделения, ничего не находя в них «безнравственного» или отталкивающего. Точно так же они относятся к грубости и жестокости диких племён. Всё кажется им естественным, соответствующим степени развития этих народов.

      И только глядя на вырождение «цивилизованного» мира, эти высокоразвитые люди испытывают печаль и страдание, ибо здесь они видят примеры застоя вместо эволюции, вырождения вместо возрождения и движения вперёд. И не только они считают это неопровержимым фактом, но и сами вырожденцы знают и чувствуют это. Взгляните на животное или дикаря, исполняющего свои естественные жизненные задачи. Какой у них свободный, естественный вид; нет никаких признаков того, чтобы они сознавали свою «неправоту». Они ещё не узнали роковой тайны добра и зла — ещё не отведали запрещённого плода. И посмотрите на физиономии вырожденцев и падших душ нашего цивилизованного мира: как отчётливо написано на них сознание своей «неправоты», и какой у них бегающий, неспокойный взгляд. И на них тяжело отзывается это сознание «неправоты», тяжелее, чем наказания, которые на них налагают. Это нечто, называемое совестью, можно заглушить на некоторое время, но рано или поздно оно пробьётся к свету и потребует «свой фунт мяса» от жертвы.

      Тяжело, не правда ли, подумать, что один и тот же поступок, совершённый одним человеком, считается правильным, а другим — неправильным. Это звучит жестоко и это опасное правило, но это истина. И человек инстинктивно признаёт её. Он не может требовать, чтобы ребёнок или дикарь обладал таким же чувством нравственной ответственности, как и зрелый, цивилизованный человек. Он может обуздывать ребёнка, укрощать дикаря ради самозащиты и общего блага, но он видит разницу или, по крайней мере, должен видеть. И это не только верно, но по мере того, как человек продвигается вперёд, он сбрасывает с себя прежние понятия о «нравственном зле», из которых он вырос, и приобщается к новым, стремясь всё вперёд и ввысь, от насилия и обуздания к любви и свободе. Идеальными условиями жизни можно было бы назвать такие, когда не было бы ни законов, ни надобности в них, когда люди перестали бы поступать неправильно не из страха наказания, а потому что стали выше подобных желаний. И хотя эти условия пока ещё только мерещатся нам вдали, постоянно совершается раскрытие высших плоскостей и способностей ума, который, проявившись вполне в человечестве, произведёт целую революцию в этике, законах и образе правления — и, конечно, к лучшему. А тем временем человечество идёт вперёд, делая всё, что только может лучшего, медленно, но неизменно прогрессируя.

      Существует другая умственная плоскость, которую часто называют «инстинктом», но она есть только часть плоскости интеллекта, хотя деятельность её протекает ниже поля сознания. Мы говорим об «уме, ведающем привычки», названным нами так в отличие от инстинктивной плоскости. Разница заключается в следующем: инстинктивная умственная плоскость ведает обыкновенную деятельность ума, протекающую ниже плоскости интеллекта, но выше растительной умственной плоскости, а также и приобретённую им по наследству опытность и пр., между тем, как «ум, ведающий привычки» содержит в себе лишь то, что вложено в него самим субъектом. Оно было приобретено им путём опыта, привычки, наблюдения, так часто повторявшихся, что ум, вполне освоившись с таким привычным опытом, переносит всё, относящееся сюда, в область подсознания, где оно и становится «второй натурой», родственной инстинкту.

      Руководства по психологии наполнены иллюстрациями и примерами того, как создаются деятельностью ума бессознательны привычки, и мы находим излишним приводить здесь такого рода примеры. Всякому известно, что урок, выученный с трудом и в довольно продолжительное время, так твёрдо запечатлевается в какой-то части ума, что затем уже повторение его почти не требует упражнения сознательных умственных сил. В самом деле, некоторые писатели утверждают, что никто не может «выучиться» как следует исполнять свою задачу, пока он не будет исполнять её почти автоматично. Воспитанник, начинающий учиться фортепианной игре, вначале лишь с трудом управляет своими пальцами и контролирует их, но через некоторое время спустя уже забывает о них и всё своё внимание обращает на ноты, предоставляя пальцам самим играть всю пьесу, нисколько не думая о них. Известные виртуозы рассказывали нам, что в те минуты, когда им приходилось напрягать все усилия, они замечали, что всю работу за них исполняла внесознательная часть ума, а они будто бы стояли тут же сбоку, как бы присутствуя при исполнении. И это до такой степени верно, что по их словам, если во время игры сознательный ум пытается вмешаться в дело, то он только портит его, и сам артист и публика тотчас же замечают разницу в исполнении.

      То же самое испытывает женщина, начинающая учиться шить на машине. Вначале как будто и очень трудно, а затем уже машина «бежит сама собой». Точно так же, когда вы учитесь печатать на машинке, вы тщательно выбираете каждую букву; однако, усовершенствовавшись в этом искусстве, вы уже обращаете всё внимание не на пальцы — они сами, без вашего участия выбирают буквы — а на то, с чего списываете. Многие учатся быстро печатать на машинке, упражняя ум, ведающий привычки, в выборе букв лишь по их положению, для чего и прикрывают буквы, чтобы заставить ум примениться к новым требованиям. Когда человек работает каким-нибудь инструментом, ум признаёт этот инструмент за часть тела и так и пользуется им, и сознательная мысль так же мало принимает участия в этой работе, как и в нашей ходьбе; впрочем, в этой последней ребёнок учится с трудом, и на это необходимо время. Удивительно, как много мы делаем таким образом, то есть автоматически. Некоторые писатели обратили наше внимание на тот факт, что средний человек не в состоянии сознательно сказать вам, как он утром надевает сюртук — какую руку вдевает в рукав прежде, как при этом держит сюртук и пр. Но ум, ведающий привычки, знает это очень хорошо. Пусть читатель встанет и наденет сюртук, как всегда, следуя указаниям подсознательного ума. Затем пусть снимет его и попробует надеть, начиная не с той руки, что всегда. Он сделает это очень неловко; сам удивится, в какой зависимости он находится от привычки. А на следующее утро пусть он вспомнит, на какую ногу он привык надевать сапог, и пусть он начнёт не с той ноги; он сейчас же увидит, как смутится и засуетится его ум, ведающий привычки, и как неистово будет подавать сигнал сознательному уму: дескать, что-то там неладно. Попробуйте застегнуть воротничок не в том порядке, как вы привыкли: наденьте на запонку сначала сначала левую петлю, а потом правую, вместо того, чтобы это сделать наоборот — и вы тотчас почувствуете невольный протест. Или попробуйте изменить вашей привычке и начните во время прогулки размахивать правой рукой в такт с движением правой ноги; вы увидите, что это потребует с вашей стороны порядочных усилий воли. Или во время обеда возьмите вилку в правую руку, а нож — в левую. Но мы не будем больше приводить примеров — их бесчисленное множество.

      Ум, ведающий привычки, не только заботится о наших физических действиях, но вмешивается и в умственные. Мы быстро отвыкаем сознательно относиться к некоторым вопросам и, с одобрения подсознательного ума, думаем о них уже автоматично, пока наша умственная привычка не будет нарушена каким-нибудь толчком, исходящим от ума постороннего лица, или вследствие явившегося у нас сомнения, соображения и пр. А ум, ведающий привычки, терпеть не может, чтобы его беспокоили и заставляли проверять свои идеи. Он борется против этого, возмущается и в конце концов многие из нас становятся рабами старых, отживших идей, которые уже представляются нам неправильными, ложными, но от которых мы якобы «не можем совершенно отстать». В следующих чтениях мы дадим вам указания, как можно избавиться от таких отживших идей.

      Есть другие умственные плоскости, ведающие явления так называемого «психизма», то есть фазы психических явлений, известных под названием ясновидения, психометрии, телепатии и пр., но мы не будем рассматривать их теперь, так как они относятся к другому отделу нашего сочинения. Мы упоминали о них в общих чертах в нашей книге «Основы миросозерцания индийских йогов».

      Теперь мы подходим к умственной плоскости, известной под именем интеллекта, или способности рассуждать. Вебстер так определяет слово «интеллект»: «Часть или способность человеческой души, посредством которой человек познаёт, в отличие от способностей чувствовать и хотеть; способность думать, понимать». Тот же учёный определяет слово «разум» следующим образом: «Способность человеческого ума, отличающая этот последний от ума низших животных». Мы и пытаться не станем подробно рассматривать здесь сознательный интеллект, ибо это заняло бы у нас все остальные чтения этого курса; кроме того, можно найти пространное исследование этого предмета в любом руководстве по психологии. Вместо этого мы займёмся другими способностями или умственными плоскостями, о которых в этих руководствах упоминается лишь вскользь, если они не отрицаются вовсе. Одна из них и есть плоскость бессознательного рассуждения или интеллекта. Многим этот термин покажется противоречивым, но занимающийся исследованием бессознательного поймёт, что это значит.

      Рассуждение не всегда сознательно в своих действиях; процессы его, большей частью, протекают или ниже, или выше поля сознания. В нашем последнем чтении вы найдёте много примеров того, как подсознательное поле интеллекта разрабатывало задачи, решение которых затем передавало сознательному разуму. Это случалось с многими из нас, если не со всеми. С кем не случалось что-нибудь подобное: мы пробуем решить какую-нибудь задачу или вопрос, откладываем это дело в сторону, как безнадёжное, и затем ответ или решение сразу и совершенно неожиданно появляется в нашем сознании? Все более или менее испытывали это на себе. Большинство из нас смотрело на это, как на исключение из общего правила, кроме тех впрочем, что занимались исследованием умственных плоскостей. Эти последние признали эти плоскости ума и, воспользовавшись этим своим знанием, заставили подсознательные способности работать за них. В следующем чтении мы дадим нашим читателям указания, как добиваться осуществления этой задачи; оно может иметь для них громадное значение, если они возьмут на себя труд следовать нашим указаниям. Этот способ известен многим «дельцам», большинство которых однако дошло до него своим умом, в силу необходимости, заставившей их обратиться к внутренним силам ума.

      Умственная плоскость, находящаяся непосредственно выше интеллекта, известна под именем интуиции, определение которой Вебстер даёт в следующих словах: «Прямое понимание или знание; непосредственное знание, как при восприятии или акте сознания, не заключающем в себе процесса умозаключения; быстрое, немедленное усмотрение или понимание чего-либо». Трудно в точности объяснить, что такое интуиция, разве только тем, которые испытали её сами, но они и не нуждаются в объяснениях. Интуиция есть такая же умственная способность, как интеллект или, вернее, точно такой же комплекс умственных способностей. Интуиция относится к области, лежащей выше поля сознания, и вести, исходящие от неё, передаются нижележащей плоскости, хотя процессы её для нас скрыты. Сознание человечества, постепенно развиваясь, проникает в умственную плоскость интуиции, и когда-нибудь настанет день, когда человечество достигнет полного знания в этой плоскости. А пока из этой скрытой области до него доходят лишь лучи, проблески. Многое из того, что у нас есть лучшего, исходит оттуда: искусство, музыка, любовь к прекрасному, истинная поэзия, возвышенная любовь, известная степень духовного прозрения, интуитивное восприятие истины и пр., словом всё то, что не подлежит исследованию интеллекта, а появляется как бы вполне готовым из какой-то неизвестной области ума.

      В этой чудесной области обитает гений. Многие, если не все великие писатели, поэты, музыканты, артисты и вообще гениальные люди чувствовали, что их сила шла к ним из какого-то высшего источника, а по мнению некоторых она исходила от дружески расположенного к ним существа, желавшего вдохновить их силой и мудростью. Словно бы какая-то высшая сила была призвана действовать, и человек чувствовал, что его произведение или продукт его творчества — дело не его рук, а какого-то постороннего ума. Греки признавали это нечто в человеке и называли его «демоном». В своей речи о «демоне», руководившем Сократом, Плутарх говорит о видении Тимарха. Этот последний видел духов, которые были частью связаны с человеческими телами, а частью витали над ними, сияя над их головами. Оракул сообщил ему, что та часть духа, которая была погружена в тело, называлась «душой», а внешняя, непогружённая часть называлась «демоном», и что у каждого человека был свой «демон», которому он должен повиноваться, и что те, которые беспрекословно подчиняются этому руководству, суть пророки и любимцы богов. И Гёте говорил о «демоне», как о силе более высокой, нежели воля, вдохновлявшей некоторых людей необыкновенной энергией.

      Эти понятия заставляют нас улыбаться, тем не менее они близки к истине. Хотя высшие области ума принадлежат индивидууму и даже составляют часть его, но они стоят так высоко в сравнении с его обычным сознанием, что вести, исходящие от них, звучат совершенно как приказания другой, высшей души. И всё-таки этот голос не что иное, как голос «Я», говорящего, насколько это ему возможно, сквозь свои оболочки.

      Эта сила принадлежит каждому из нас, хотя проявляется она лишь в той степени, в которой мы в состоянии реагировать на неё. При вере и доверии к ней она растёт, при сомнении же и оспаривании её реальности и правдивости, она замыкается и прячется в свои тайники. То, что мы называем «оригинальностью», получается из этой области. Интуитивные способности передают сознательному уму некоторое понятие об истине, более высокое, чем то, которое интеллект сам по себе мог выработать, и возникшее таким образом произведение называют гениальным.

      Достигшим высоких степеней развития оккультистам известно, что в высших областях ума заключаются интуитивные понятия обо всей истине и что имеющий доступ в эти сферы может знать решительно всё интуитивно, путём ясновидения, без рассуждений и объяснений. Человечество ещё не добралось до вершин интуиции — оно только ещё начинает подыматься по подножию их. Но он держит правильный путь. Для нас хорошо было бы, если бы мы доверились высшему, внутреннему руководству и охотно отдались бы «водительству духа». Это далеко не то, что идти за посторонним умом, который может иметь для этого необходимые качества, но может и не иметь их. Дух же, живущий в каждом из нас, принимает к сердцу наши интересы, желает нам добра и не только готов, но стремится взять нас за руку и повести вперёд. Высшее «Я» делает всё, что от него зависит, для нашего развития и нашего благополучия, но его стесняют оболочки, в которые оно заключено. А многие из нас, увы, гордятся этими оболочками и считают их лучшей своей частью. Не бойтесь, дайте лучам света, исходящим от духа, пронизать эти оболочки и рассеять их. Интуиция, однако, ещё не есть сам дух, а лишь одно из средств для его сношений с ними. Есть и другие, более высокие умственные плоскости, но интуиция стоит к нам ближе всех по линии эволюционного прогресса и мы должны были бы идти навстречу её влиянию и приветствовать её развитие.

      Выше интуиции находится плоскость космического знания, в которой мы находим сознание единства всего. Мы говорили о ней в нашем чтении о развитии сознания. Кто способен добраться до этой возвышенной умственной плоскости, тот увидит и вполне поймёт, что существует единая великая Жизнь, служащая основой всем бесчисленным проявляющимся формам и видам. Он увидит, что обособленность есть лишь «фикция, необходимая при совершающейся во вселенной работе», и что каждое «Я» есть центр сознания в великом океане жизни, стремящейся к выполнению божественного плана, и что сам он продвигается вперёд к более и более высоким плоскостям проявления, к высшим степеням силы и индивидуальности для того, чтобы принять более ответственное и более грандиозное участие в мировой работе.

      Космическое знание во всей его полноте даётся лишь немногим людям, но многие сподобились видеть более или менее ясные проблески оттуда, из этой чудесной области, некоторые же находятся на её границе. Человечество развивается постепенно, медленно, но неуклонно, и кто удостоился этого удивительного опыта, тот подготовляет и других для его восприятия. Семя брошено в землю , придёт время и жатвы. Человечеству предстоит познакомиться как с космическим сознанием, так и с другими высшими фазами сознания. Быть может, читающие эти строки стоят ближе к ним, чем думают: проявляемый ими интерес к этим чтениям указывает на их душевный голод, который и служит предзнаменованием того, что их потребность в духовной пище будет удовлетворена. Закон жизни слышит эти крики о помощи и пище и даёт соответственный ответ, однако сообразуясь с высшей мудростью и действительными потребностями индивидуума.

      Позвольте закончить это чтение выдержкой из сочинения «Свет на пути». Она прямо и касается нашей заключительной мысли. Прочтите её с вниманием, и пусть она западёт глубоко в ваше внутреннее сознание, и вы почувствуете радостный трепет, охватывающей каждого, кто приближается к цели.

      «Ожидай расцвета цветка в тишине, наступающей после бури — не раньше.

      Он будет расти, тянуться кверху, пустит побеги, даст листья и почки, пока бушует буря и длится битва. Но пока вся индивидуальность человека не растворится и растает; пока ею не овладеет частица Божества, создавшая её лишь как средство для важных испытаний и переживаний; пока вся природа человека не покорится его высшему «Я» — цветок не может распуститься. Только тогда наступит затишье, подобное тому, какое бывает в тропических странах после ливня, когда природа работает с такой быстротой, что можно наблюдать её деятельность. Такое же затишье наступит и для встревоженного духа. И в глубокой тишине совершится таинственное событие, свидетельствующее о том, что путь найден. Называй это каким угодно именем. Это голос, говорящий там, где всё молчит, это вестник, не имеющий ни очертаний, ни вещественной сущности, или это — цветок распустившейся души. Впрочем, этого нельзя описать никакими сравнениями. Но это можно чувствовать, искать, желать среди яростной бури. Затишье может длиться только один миг или продолжаться целое тысячелетие. Но оно кончится. И всё же сила этого молчания останется с тобою. И снова, и снова придётся сражаться и побеждать. Лишь временно может затихнуть природа».


      Остающиеся три чтения этой серии будут посвящены практическим указаниям относительно развития скрытых умственных плоскостей, или вернее, относительно развития способности у человека овладеть этими плоскостями и пользоваться их услугами. Мы укажем, что делать, чтобы господствовать над низшими началами, не только преодолевая их, но и пользуясь стихийными силами для своих высших целей. От этой подсознательной части ума под руководством воли можно добыть могучую силу. Мы научим также, как можно заставлять бессознательный ум работать на себя, как развивать и упражнять волю. Теперь мы уже перешли за линию, отделяющую теоретическую фазу предмета от практической, и с этих пор всё дело будет в упражнении, развитии, культивировании и применении. Зная, что стоит за всем этим, изучающий предмет уже подготовлен теперь к восприятию наставлений, которые раньше он мог бы неправильно применить. Да будет мир со всеми вами.

     

Мантра (утверждение)

      Я господин своей души.